четверг, 25 октября 2007 г.
вторник, 23 октября 2007 г.
понедельник, 22 октября 2007 г.
Супрематический эскорт на мебельном производстве.
пятница, 19 октября 2007 г.
Киберанахорет
Негнущимися пальцаме
Возьму кусочек хлеба
Помилуйте страдалица
Киберанахорета.
У Бога не испрошеный
Не женщиной зачат
Я по Йэ-мэйлу сброшеный
По ЭфТиПи скачат.
Я чист чистофизически
И без греха почти.
Я Опенсорс кармический
Таящийся в ношти.
Не требую спасителей
И сам себе йа Бох
Как единицо правелен
Как нолег 1 ох.
Возьму кусочек хлеба
Помилуйте страдалица
Киберанахорета.
У Бога не испрошеный
Не женщиной зачат
Я по Йэ-мэйлу сброшеный
По ЭфТиПи скачат.
Я чист чистофизически
И без греха почти.
Я Опенсорс кармический
Таящийся в ношти.
Не требую спасителей
И сам себе йа Бох
Как единицо правелен
Как нолег 1 ох.
О городе, чувствах и вообще.
Весна. Москва ночная слепит
Как господин Сёрен Аби
Шепнув в пространство - «страх и трепет»,
Я выползаю из ОГИ.
Мой путь заранее проложен
Печальным ангелом дорог
И отжиг также неотложен
Как неотложен Рогнарок.
Между пельменной на Солянке
И клубом стрёмным Джао Да
(Куда я заходил по пьянке
И где не буду никогда).
Остановился. Постарался.
В глазах прохожих угадать.
То, что я так найти пытался
И что не в силах отыскать.
Но ничего, не сбиться с курса
В грядущем – чёрная дыра
И, вдоволь отсосав дискУрса,
Забудусь в чреве гламурА.
Но курс – не догма, путь – извилист
Мой выбор, выбор только мой
Туда где мёртвые бесились
Пусть ходит кто нибудь другой.
Иду один, чуть выше - боги...
Внутри души незримый жар.
И да поможет мне в дороге
Моя любовь. Моя Иштар.
Как господин Сёрен Аби
Шепнув в пространство - «страх и трепет»,
Я выползаю из ОГИ.
Мой путь заранее проложен
Печальным ангелом дорог
И отжиг также неотложен
Как неотложен Рогнарок.
Между пельменной на Солянке
И клубом стрёмным Джао Да
(Куда я заходил по пьянке
И где не буду никогда).
Остановился. Постарался.
В глазах прохожих угадать.
То, что я так найти пытался
И что не в силах отыскать.
Но ничего, не сбиться с курса
В грядущем – чёрная дыра
И, вдоволь отсосав дискУрса,
Забудусь в чреве гламурА.
Но курс – не догма, путь – извилист
Мой выбор, выбор только мой
Туда где мёртвые бесились
Пусть ходит кто нибудь другой.
Иду один, чуть выше - боги...
Внутри души незримый жар.
И да поможет мне в дороге
Моя любовь. Моя Иштар.
Paisi Pbojul
Боем-боем, укэ ильвыя
Копял ондорскую лучинь
Иссох олом, икын в поныне
И силезень влачит увынь
Копял ондорскую лучинь
Иссох олом, икын в поныне
И силезень влачит увынь
Интернет
Подобно призрачным незримым оку путам,
Нас оплетают сети мирозданья,
Я тот кто проведёт я там и тут я,
Создателя достойное созданье.
Мой сон,мой яркий час перерожденья,
Тогда, когда во сне своём играю
И умирая там я исчезаю,
Не ожидая часа пробужденья.
Нас оплетают сети мирозданья,
Я тот кто проведёт я там и тут я,
Создателя достойное созданье.
Мой сон,мой яркий час перерожденья,
Тогда, когда во сне своём играю
И умирая там я исчезаю,
Не ожидая часа пробужденья.
Гламурно чё-то...
Зачем со мной, за что вот так вот
По скучной грязной мостовой
Бесстыдно, грубо и нелепо
Меня распял городовой.
Я пал, себя распараллелив,
Согласно координат осей.
Пологость улицы измерив,
Своею сущностию всей.
Между плевком беззвестной гниды
И мятой пачкой Голуаз
Лежит прижат пятой фемиды
Поэт, раскольник, пидораз.
Нечистого меня пред чистым небом
Омоет немирской поток,
И светит мне Господним гневом
Апофатический плевок.
По скучной грязной мостовой
Бесстыдно, грубо и нелепо
Меня распял городовой.
Я пал, себя распараллелив,
Согласно координат осей.
Пологость улицы измерив,
Своею сущностию всей.
Между плевком беззвестной гниды
И мятой пачкой Голуаз
Лежит прижат пятой фемиды
Поэт, раскольник, пидораз.
Нечистого меня пред чистым небом
Омоет немирской поток,
И светит мне Господним гневом
Апофатический плевок.
Воинам Ктана
Влюбись сейчас в её походку
В лицо и руки, прелесть глаз
В её улыбку, голос звонкый
Который так смущает нас.
И посмотри как эти руки
Как пальцы делом упоясь
Клавиатура. Кликов звуки
Тревожат плоть, рождая страсть.
Валькирии Валгаллы древней
Её гордятся красотой
Прошла. И взгляд её надменный.
Владеет навсегда тобой.
Но обольщаться слишком рано
Поддаться прелести не смей
Суровый образ бога Ктана
Незримо следует за ней.
Её любовь -- её машина
Системный блок – её секрет
И материнской платы шина
Дарует ей священный свет.
И дремлет дух машин до срока,
Но с каждым мигом всё ясней
Он произносит имя бога
Который ждёт и верит ей.
Мне дар прозреть непостоянство
И я почти увидеть смог,
Когда разверзнется пространство
И низойдёт холодный бог.
Зардеет алым мира рана
И в очищающем огне
Прекрасные солдаты Ктана
Пройдут с улыбкой по земле.
В лицо и руки, прелесть глаз
В её улыбку, голос звонкый
Который так смущает нас.
И посмотри как эти руки
Как пальцы делом упоясь
Клавиатура. Кликов звуки
Тревожат плоть, рождая страсть.
Валькирии Валгаллы древней
Её гордятся красотой
Прошла. И взгляд её надменный.
Владеет навсегда тобой.
Но обольщаться слишком рано
Поддаться прелести не смей
Суровый образ бога Ктана
Незримо следует за ней.
Её любовь -- её машина
Системный блок – её секрет
И материнской платы шина
Дарует ей священный свет.
И дремлет дух машин до срока,
Но с каждым мигом всё ясней
Он произносит имя бога
Который ждёт и верит ей.
Мне дар прозреть непостоянство
И я почти увидеть смог,
Когда разверзнется пространство
И низойдёт холодный бог.
Зардеет алым мира рана
И в очищающем огне
Прекрасные солдаты Ктана
Пройдут с улыбкой по земле.
Трилогия «Детям о Путине».
1.
От чего запил Евгений?
От-того, что был шофёр,
От-того, что на неделе
Дебет с кредитом не свёл.
От-того, что холодильник
Рано утром был пустой,
От-того, что был мобильник
Отнят стервою женой.
И казалось нет причины.
Бросить пить, найти приют,
И казалось все мужчины
На Руси сегодня пьют.
Но сквозь плен сивушной мути
Голос Женя уловил:
«Все бухают, только Путин
Никогда, ничто не пил».
От чего запил Евгений?
От-того, что был шофёр,
От-того, что на неделе
Дебет с кредитом не свёл.
От-того, что холодильник
Рано утром был пустой,
От-того, что был мобильник
Отнят стервою женой.
И казалось нет причины.
Бросить пить, найти приют,
И казалось все мужчины
На Руси сегодня пьют.
Но сквозь плен сивушной мути
Голос Женя уловил:
«Все бухают, только Путин
Никогда, ничто не пил».
Трилогия «Детям о Путине».
2.
Спит начальник с секретаршей,
Бизнесмен со шлюхой спит.
Дядя Петя с тётей Машей,
С медсестрою инвалид.
Спит с дояркою колхозник
С проводницей машинист
Спит с подругой жук-навозник
Со скрипачкой баянист.
Лошадь спит с кавалеристом
С пидерастом голубой
Клоун спит с эквилибристом,
Сплю и я теперь с тобой.
В каждый миг на всей планете
Кто-то с кем-то, где-то спит.
Все ебуцца, Путин, дети,
Целомудрие хранит.
Спит начальник с секретаршей,
Бизнесмен со шлюхой спит.
Дядя Петя с тётей Машей,
С медсестрою инвалид.
Спит с дояркою колхозник
С проводницей машинист
Спит с подругой жук-навозник
Со скрипачкой баянист.
Лошадь спит с кавалеристом
С пидерастом голубой
Клоун спит с эквилибристом,
Сплю и я теперь с тобой.
В каждый миг на всей планете
Кто-то с кем-то, где-то спит.
Все ебуцца, Путин, дети,
Целомудрие хранит.
Трилогия «Детям о Путине».
3.
Между тартаром и лимбом
Раздаётся трубный глас.
Путин помнит о России
Путин думает о нас.
В песнях радости воспетый
Ликом светел, Аполлон
Знай Россия – Путин это,
Зрите люди – это он.
Древним витязям подобен
На челе печать добра
Тока он один свободен
Ото лжи, ото гомна.
Пусть живу я не прельстиво,
Но уверенный вполне.
Путин помнит о России
Значит знает обо мне.
Между тартаром и лимбом
Раздаётся трубный глас.
Путин помнит о России
Путин думает о нас.
В песнях радости воспетый
Ликом светел, Аполлон
Знай Россия – Путин это,
Зрите люди – это он.
Древним витязям подобен
На челе печать добра
Тока он один свободен
Ото лжи, ото гомна.
Пусть живу я не прельстиво,
Но уверенный вполне.
Путин помнит о России
Значит знает обо мне.
Моей любимой.
Я блевал с колеса обозрения,
Я частушки по матери пел,
Я имел самых страшных подружек,
Тех, которых никто не имел.
И, казалось, на свете на траханом,
Всё познал от концов до начал,
Но такую отвязную суку,
Я нигде, никогда не встречал.
Я частушки по матери пел,
Я имел самых страшных подружек,
Тех, которых никто не имел.
И, казалось, на свете на траханом,
Всё познал от концов до начал,
Но такую отвязную суку,
Я нигде, никогда не встречал.
Про Клаву
Автобусом управляя,
Кефир вынося из гастронома
Он увидел на двери постер
Кем-то вырезанный из ОМА
Шоферской работяшшей рукою
Он огладил поверхность шершавую,
Желтозубо ощерился
Про себя назвал её Клавою.
А где-то за окияном,
Сэндвич безкалорийный уплетая,
О нежной русской руке шофёра
Клавка Шифер сидит, мечтает.
Кефир вынося из гастронома
Он увидел на двери постер
Кем-то вырезанный из ОМА
Шоферской работяшшей рукою
Он огладил поверхность шершавую,
Желтозубо ощерился
Про себя назвал её Клавою.
А где-то за окияном,
Сэндвич безкалорийный уплетая,
О нежной русской руке шофёра
Клавка Шифер сидит, мечтает.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)